Анна Византийская
О модном юморе, который потоками обрушивает на нас телевидение, писатель-сатирик Андрей Кнышев недавно сказал, что этот юмор «стал каким-то одинаковым. Одни и те же темы, одни и те же лица – все шутят…нахально, беспардонно».

То же можно сказать и о громадном массиве «желтой» публицистики, которая нередко захлестывает и солидные издания.
Недавно появилась статья в «Независимой газете» с названием, характерным для модного юмора: «Дело Владимира живет и побеждает». Все интеллигентные читатели знают, что эта газета рекламирует свою позицию цитатой из «Анналов» римского историка Тацита “Sine ira et studio”(«Без гнева и пристрастия»).
Однако автор статьи Сергей Макин явно не лишен пристрастия. С помощью целого ряда сомнительных приемов он пытается вульгаризировать личность крестителя Киевской Руси. Нет смысла цитировать все его мелкие приемы и укусы, укажем на главное. Чтобы принизить не только Святого князя Владимира, но и православную веру, к которой приобщил праведник Русь и русских, Макин заявляет, что Владимир Святославович крестился и крестил свой народ …из «робости». Дескать, его ловко «охмурил» византийский богослов:
«Очень уж тонким психологом оказался приехавший к нему греческий богослов. Монах-философ показал киевскому варвару икону «Страшный суд»: праведники радостно шествовали в рай, грешники скорбно влачились в ад. Вздохнул Владимир и сказал: «Хорошо тем, кто справа, горе же тем, кто слева». Философ ответил: «Если хочешь с праведниками справа стать, то крестись».
Владимир не был рыцарем без страха и упрека: однажды он даже залез под мост, прячась от печенегов. Проницательный византийский монах почувствовал робость, скрываемую под маской брутальности, и сделал ставку на богобоязненность, сыграв на внутренней неуверенности князя».
На самом деле, Святой Владимир принимал решение, исходя из других мотивов. Ученые вообще считают, что сцена общения «греческого философа» с князем стилизована в духе распространенных в то время сказаний о крещении царя-язычника. Христианские катехизаторы часто использовали в своих проповедях рассказ о «Страшном суде». Этот рассказ содержится и в сказании о крещении болгарского царя Бориса ( в 864-865 гг.).
Макин, как сказал бы Андрей Кнышев, «нахально, беспардонно», искажает свидетельство «Повести временных лет» о том, как Святой Владимир принимал решение о принятии православия. Как утверждает летописец, князь, увидев картину «Страшного суда», сказал «философу» после слов последнего «»Аще хощещи одесную с праведными стати, то крестися», следующее: «Пожду и еще мало», хотя испытати о всех верах». Потом держал совет с боярами и повелел послать «мужей», чтобы те посмотрели, как происходит богослужение у мусульман-булгар, у немцев-католиков и у православных византийцев. Иудеев, занимавших в Киеве целый квартал и предложивших ему принять иудейство, он изгнал после беседы с ними. Он спросил их: «Где ваше Отечество?» Они ответили: «Наше Отечество в Иерусалиме, но мы прогневали Бога грехами нашими, и рассеял нас Бог по всей вселенной, а землю отдал христианам». «Как же вы, отверженные Богом и рассеянные, — воскликнул князь Владимир, — учите других вашей вере? Если бы Бог любил Вас, то не рассеял бы вас по чужим землям, не того ли вы хотите и нам?»
Посланники киевского князя, посетив предписанные им богослужения, пришли к выводу, что у булгар «несть веселия», у немцев «красоты не видех никакой», зато у греков «такая служба паче всех стран…и не свеми, на небе ли есмы были, ли на земли».
Как видим, православие наши предки приняли, исходя из светлого взгляда на мироздание.
Князь Владимир руководствовался еще и государственными соображениями. Чтобы повысить международный авторитет Киевской Руси, он решил взять в жены сестру византийского императора Василия II (958-1025). Тогда политические союзы между государствами заключались с помощью браков между венценосными их представителями. Василий II согласился на брак сестры Анны с князем Владимиром, но на двух условиях. Во-первых, войска Киевской Руси должны были помочь византийскому императору подавить восстание мятежного византийского полководца Варды Фоки. Вторым же условием было принятие Владимиром и его подданными православия.
Макин вместо беспристрастного изложения «Повести временных лет» и объективного освещения исторических фактов, по убеждению или бездумно повторяя расхожие мнения, протаскивает «марксистско-ленинское учение» о том, что религия – это «вздох угнетенной твари».
Еще один объект диффамации Макина — кириллица, которая, по его словам, «замыкала страну в славянском кругу, …могла завести в тупики провинциализма и маргинальности».
Виновницей принятия кириллицы Киевской Русью Макин делает … жену Владимира Анну (963-1011):
«Дело в том, что византийская царевна, ставшая женой Владимира, была, возможно, не родной, а названной сестрой Василия II, дочерью плененного болгарского царя Бориса, жившая при константинопольском дворе, и привезла с собой болгарских священников».
Поистине, беспардонности нет пределов. С таким же успехом можно утверждать, что Макин ведет происхождение, если использовать хрестоматийное выражение А. С. Пушкина, от «неразумного хазара».

Ефошкин С.Н. «Князь Владимир. Встреча Византийской принцессы Анны»
Как свидетельствует византийский историк Скилица, Анна родилась 13 марта 963 года за два дня до смерти своего отца Романа II, отца и Василия II и Константина – будущих императоров Византии. В этом же 963 году, по утверждению французского ученого Жана-Клода Шейне, умерла жена болгарского царя Петра (927-968) византийка Мария Лакапин, и он, чтобы восстановить мирные отношения с Византией, в 963 году отправил в Константинополь в качестве заложников сынов Бориса и Романа. Так что болгарский царевич Борис никак не мог стать отцом Анны.
Она принадлежала к македонской династии Византии, правившей империей с 867 по 1028 год. В этническом отношении все императоры этого периода по отцовской или материнской линии, а то и по обеим были выходцами из Армении. Армяне составляли до 25% профессиональной армии Византии и до 15% византийской знати. Ученый из Канады Черенис высказал мнение, что Византию в период царствования македонской династии можно определять как «греко-армянскую» державу. «Греческой» она была, «поскольку, как всегда, ее цивилизация оставалась греческой; «армянской», поскольку элемент, управлявший ее судьбой и обеспечивавший большую часть ее оборонительных сил, являлся в значительной степени армянским или армянского происхождения. Более того, это была роль огромного исторического значения, так как во время этого периода империя добилась самого большого успеха, когда ее армии повсюду одерживали триумфальные победы, ее миссионеры распространяли Евангелие и с ним цивилизацию среди южных славян, ее ученые возродили греческую ученость и таким образом обеспечили сохранение ее литературы. В этом, возможно, важнейший вклад армян в цивилизацию».
Анна прибыла в Киев в 988 году с большой свитой. Возглавлял свиту митрополит Феофилакт, который являлся митрополитом Севастии, населенной армянами. Анна пригласила из Византии архитекторов и техников для строительства. Ряд фактов заставляют предполагать, что многие из этих специалистов были армянами. Прежде всего, потому, что архитектура и строительство при македонской династии испытала влияние традиции Армении. В церковном строительстве преобладающей тенденцией стало создание архитектурных условий для такого ритуала, который позволял бы верующему полностью предаваться молитве. Это достигалось уменьшением количества нефов и объемов центральной части за счет добавления боковых пространств. Десятинная церковь в Киеве при Владимире и Анне была возведена только с тремя нефами. Археологи пришли к выводу, что в ней имелись каменные плиты с резьбой, в которой армяне отличались особым искусством.
Вероятно, можно говорить о долговременном влиянии византийского искусства периода македонской династии на русское церковное зодчество. Собор Святой Софии, возведенный при Ярославе Мудром в 1037 году, имеет пять нефов, но выстроен в простом варианте крестовокупольного храма, распространенного именно в Малой Азии и Месопотамии. В плане Софии Киевской отчетливо выступает система квадратов, перекрытых куполами.
Резьба Дмитриевского собора во Владимире, заложенного в 1194 году, также заставляет предполагать, что в ее исполнении участвовали армянские мастера. Вот что пишет искусствовед М. В. Егорова в своей книге «Золотое кольцо» о красоте Дмитриевского собора:
«Простота кладки белого камня соединяется с кружевным великолепием сложнейшей и разнообразной каменной резьбы, подобно сказочному восточному ковру, покрывающему ее стены и барабан купола. Впервые мы встречаем в русском зодчестве такую изобильную скульптурную декорацию.
Точное смысловое значение рельефов установить трудно. Наряду с образами христианского характера здесь множество изображений растений, зверей, птиц, грифонов, словно пришедших на русскую землю из фантастического мира романского или восточного средневековья. Быть, может, возглавляли работу по украшению собора те пришлые, иноземные мастера, которых, как о том повествует летопись, приглашал Всеволод».
Тот, кто видел собор Святого Креста на острове Ахтамар в Васпуракане, не может не провести аналогии между резьбой на нем и резьбой на Дмитровском соборе, а также с резьбой на Георгиевском соборе (после 1152 г.) в Юрьеве-Польском. Приведем описание Георгиевского собора искусствоведа М. В Егоровой:
«Резьба заполняет целиком все стены собора, скрывая под витиеватым узором конструкцию отдельных архитектурных деталей… Все рельефы соединялись в космическую картину мироздания. Система декорации церкви делилась на три яруса: «земля», «земная церковь», «рай». В нижнем ярусе картина цветущей Земли символизировала процветание Владимиро-Суздальской земли как основы Руси. Причудливыми «древесами» поднимались ветви узора с земли, собирая в своем сказочном райском саду добрых зверей, птиц и чудищ. Сильные и грозные, они как бы охраняют стены собора.
До сих пор трудно ответить на вопрос об авторстве этих уникальных рельефов».
Известный австрийский исследователь архитектуры Йозеф Стржиговский в своем труде «Архитектура армян и Европа», вышедшей в свет в 1918 году, обосновывал точку зрения, согласно которой церковное армянское зодчество оказало огромное влияние и на Западную Европу. В частности, он доказывал, что европейская готика во многом есть развитие в условиях Европы тысячелетней традиции армянской церковной архитектуры. Йозеф Стржигоский заявлял:
«Речь идет о примерах великого религиозного искусства, которые тем более волнуют нас, что они обязаны своим возникновением самым ранним попыткам одного из арийских народов основать национальное государство на христианской почве… Прежде всего искусствоведам необходимо порвать с представлениями об армянах как о варварах, перенявших культуру от Рима или Византии».
Однако вернемся к Анне. Она во всех просветительских начинаниях Святого Владимира выступала его соратницей. Что зафиксировано в Церковном Уставе, созданном крестителем Киевской Руси: «Се яз, князь Владимир, сгадав есми со своею княгинею Анною и со своими детьми…».
Князь Владимир с Анной воздвигали здание православия в Киевской Руси не на пустом месте и не исключительно с помощью «болгарских священников», как утверждает Макин. Следует сразу отметить, что церковно-славянский язык, который создали первоучителя Кирилл и Мефодий, формировался в атмосфере взаимодействия культур на Балканском полуострове, где проживали не только славяне, но и греки, евреи, армяне, последних в массовом порядке переселяли туда византийские императоры. Азбука кириллицы в качестве первообразов содержит буквы греческого, армянского, коптского и еврейского языков. В основу языка лег македонско-солунский диалект, то есть, староболгарский, с добавлением элементов из других славянских языков. После того, как Кирилл и Мефодий перевели на новый язык с греческого весь кодекс богослужебных книг, до крещения Киевской Руси прошло более ста лет. За это время церковно-славянский язык совершенствовался и накопил значительное количество письменных источников, которые распространялись по славянским странам уже корпусом служителей византийской церкви, в состав которого могли входить представители разных этносов империи, знавшие церковно-славянский язык. Есть версия, что Кирилл и Мефодий, уроженцы Солуни (Салоник) являлись армянами, усвоившими последние достижения византийской учености и армянской культурной традиции.
По некоторым свидетельствам, первые рукописи со «славянскими письменами» привез полянам сам Кирилл. Затем богослужебные книги на церковно-славянском языке поступали христианам в Киеве через Корсунь, который стал мостом между восточными славянами и византийской культурой и церковью. Как считают авторы современной «Православной энциклопедии», после крещения в Киеве была учреждена независимая от болгарской церкви метрополия.
Макин превратил Анну в «плод» прелюбодеяния жены Романа II с болгарским принцем Борисом, как нам кажется, не только потому, что увяз в своем «социальном заказе» расписать «тупиковость» православия, привезенного в Киев «болгарскими священниками». Еще его статья показывает отношение в определенных средствах массовой информации к «армянскому вопросу», которое можно сформулировать, перефразируя известное выражение «De mortuis aut bene, aut nihil» («О мертвых или хорошо или ничего»), так: «Об армянах или плохо или ничего!»
Какое-то время назад некоторые искали «армянский след» в террористических актах и криминальных правонарушениях. Потом сменили тактику на полное умолчание о конструктивном вкладе армян в прошлом и настоящем.
В частности, укажем на то, что по случаю столетия со дня начала Первой мировой войне практически ничего не говорилось широкому российскому читателю об участии армян в этой войне в составе армии Российской империи. А ведь в свое время немецкий генерал Гофман, который видел боевые действия армян на Западном фронте, посчитал необходимым описать их в своих «Записках и дневниках 1914-1918 гг.». Он писал;
«Русским войскам, которые состояли из кавказских частей, удалось закрепиться на левом берегу Вислы и навести мост. Несмотря на все наши дальнейшие усилия, нам уже не удалось прогнать с левого берега противника, который сражался с выдающейся храбростью».
Уинстон Черчиль тоже отметил героизм армянских военнослужащих на Западном фронте в своем труде «Мировой кризис».
А сколько можно было бы рассказать о Кавказском фронте, где армия Российской империи, значительную часть которой составляли армяне, одержала ряд блистательных побед.
Но, видимо, те, кто недовольны выбором Святым Равноапостольным князем Владимиром православия, и не иного вероисповедания, непреклонно придерживаются правила: «Об армянах или плохо или ничего!»
В. Б. Арцруни, А. С. Василенко
Источник: http://novostink.ru/mir/120866-pochemu-armyanskoe-prisutstvie-v-vizantii-umalchivaetsya.html#ixzz3k6mwAoYD